|
Феномен обращения в Ислам православных
священнослужителей, церковнослужителей и монахов не новый для России.
Вячеслав Полосин, Владислав Сохин, Сергей Тимухин, Михаил Киселев... О своем,
как он выражается, «нововозвращении в Ислам» объявил также бывший
православный церковнослужитель при Свято Георгиевском мужском монастыре (г.
Чирчик) из Узбекистана Алексей Сиделев. Недавно мы встретились с ним и
попросили рассказать о его пути к Аллаху.
- Для начала расскажите, пожалуйста, немного о себе, о своих родителях, о
семье. Как Вы обратились к религии?
Я родился 26 января 1979 года в городе Чирчике (Ташкентская область,
Узбекистан), в семье рабочих. Русский. Вырос в малорелигиозной семье. Мои
родители посещали церковь только в праздник Пасхи. Однако в душе я всегда
верил в неведомого Бога (хвала Ему), Который всегда помогал мне в трудных
ситуациях.
В раннем возрасте я не мог понимать отличия Ислама, Иудаизма, Христианства и
других религий, но душой чувствовал истину о Едином и Всемогущем Боге (хвала
Ему). В Православии меня привлекала красота гимнов, воспевающих Бога (хвала
Ему), и пышное облачение священнослужителей и церковнослужителей.
С девяти лет я поступил в воскресную школу при Свято Георгиевском храме
города Чирчика, где окончил пять курсов. В это время я был в церкви
пономарем. По мере духовного возрастания выполнял в храме также роль чтеца и
певца. Параллельно с духовной деятельностью с годами меня стали привлекать и
к административной работе в церкви.
Для дальнейшего познания религии я поступил в Ташкентское духовное училище.
Не выдержав испытаний в знании Устава службы на каждый день года, был
отчислен. Но, не отчаявшись, возвратился в монастырь и продолжал духовную деятельность,
вновь планировал поступление в ТДУ.
Уже учеба дала мне противоречивое впечатление о текстах Библии, которые
казались мне сверхъестественными. Но я пытался смириться и не обращать
внимания на сомнения, считая, что все это - от темных сил диавола, как это
мне твердили священники–учителя ТДУ: «Молись, и сомнения Бог сам в тебе
развеет».
В это же время я продолжал заниматься чтением Псалтыря над умершим телом по
вызову на дому, по ночам. За это мне люди платили деньги, но я воспринимал
такого рода деятельность как дополнение к духовной практике. Я видел
пышно-богатые и совсем скудные похороны людей. С бедных людей я деньги не
брал, а пытался помочь им.
- Такое непосредственное соприкосновение со смертью, наверное, оставляет
серьезный след в сердце...?
Меня особенно трогало за сердце следующее: умерла старая бабушка, одинокая,
хоронят соседи; организованности никакой, все быстрей, быстрей; денег нет;
гроб не из чего делать, материи нет; с транспортом проблемы; не говоря уже о
поминках. Тогда я завел себе тетрадь и каждого записывал: данные вызывающего
лица и имя покойника (или покойницы). Разделял на бедных и богатых.
При новом вызове на скудные похороны я старался привлечь к помощи богатых
людей. Но у меня не всегда получалось. Что меня постоянно удивляло – чаще
всего мне помогали мусульмане. Это уже говорит само за себя лучше всего.
- Как шло Ваше дальнейшее духовное развитие?
Занимаясь административными делами в церкви, я столкнулся с тем, что Али
Вячеслав Полосин описал в книге «Прямой путь к Богу»: «Церковная иерархия
объявила себя как бы коллективным и постоянно действующим пророком – вроде
оракула, от имени которого священнослужители вправе толковать и даже менять
любые тексты». Я теоретически с этим сталкивался и в ТДУ, когда проходили
«Историю русской церкви», «Историю общецерковную», «Сектоведение» и
«Катехизис».
Я не на «отлично» знаю Устав всех служб на каждый день года в РПЦ, но знаю,
что устав служб, устав монастырей и даже молитвы составляли сами
священнослужители и утверждали на своем «оракуле». Также на «оракуле» решают,
кто будет святым (преподобным мучеником и так далее). Например, это было
недавно с Николаем II и его семьей, хотя этот вопрос всегда был спорным среди
православных людей - история показывает разные стороны жизни царя.
Но кто не соглашался с мнением большинства «оракула» РПЦ, того тем же
способом автоматически отлучали. Тут-то и происходило зарождение различных
церквей и сект.
- А как Вы оказались в монастыре? Что подвигло Вас уйти от мира?
22 февраля 1996 года на заседании Синода РПЦ было постановлено преобразовать
приход в городе Чирчике в мужской монастырь. Еще с детства моя душа тянулась
к Богу (хвала Ему) и духовной жизни. Поэтому обычная школа меня интересовала
мало, большую часть времени проводил в стенах храма.
Когда у меня умерла мама, я уже окончил школу. У меня осталась одна бабушка.
Тогда я стал жить в мужском монастыре и старался вместе с остальными
насельниками созидать дух монашества.
- Оглядываясь сегодня назад, как Вы оцениваете институт монашества?
Уход в монастырь, что считается идеалом в Христианстве, заставляет сделать
выбор - надо оставить родителей, родных и близких, раздать все имущество и
самому остаться ни с чем. После этого ты не можешь помочь ни родителям, ни
родным, ни близким и даже нищим, а сам должен просить подаяние.
Аллах же (хвала Ему) не предписывает заниматься физическим самоуничтожением.
Всему есть норма. Нужно выбирать середину между всеми крайностями. Но понять
это можно, только осознав истину Корана.
Вообще я никогда не получал подлинного духовного удовлетворения от
монашества, в том числе от одиночества в молитве. Наша жизнь не должна
проходить обособлено от мира, от других людей, от социальных и семейных
обязанностей. Такова позиция Ислама, и к этому я всегда неосознанно тяготел.
|
